Недавно прошёл слух, что Алла Пугачёва составила завещание, но не вписала в него своего младшего внука Дени из-за того, что мальчик предпочёл жить с отцом, а не с матерью…
И хотя представители Кристины Орбакайте эту новость опровергли, не секрет, что в звёздной среде битвы за наследство — дело нередкое.
Уже прошло больше полугода с момента смерти Людмилы Зыкиной, но скандал вокруг её наследства так и не затихает.
«Душа русской песни» оставила после себя огромное творческое наследие. И солидное имущество в виде квартиры на Котельнической набережной, дачи в Архангельском, гардероба из дорогих сценических нарядов и уникальной коллекции ювелирных изделий стоимостью около 500 тыс. долл. Но не оставила ни одного прямого наследника — детей у Зыкиной не было. Зато двоюродных братьев и сестёр у певицы хоть отбавляй. Но… «Мы не будем бороться за наследство Людмилы Георгиевны», — сказала двоюродная сестра Зыкиной Нина Воробьёва. Одной из возможных наследниц певицы назвали и солистку ансамбля «Россия» Ольгу Чиркову. Последние годы Зыкина помогала бедной провинциальной девушке и привязалась к ней, как к дочери. В ансамбле даже стали поговаривать, что Зыкина собирается отписать солидную часть своего имущества Чирковой. Но, как стало известно, единственной душеприказчицей певицы была помощница и директор ансамбля «Россия» Татьяна Свинкова, которая категорически отказывается отвечать на вопросы о том, что стало с бриллиантовой коллекцией Зыкиной. Она только обмолвилась в интервью «АиФ», что все наряды Людмилы Георгиевны будут выставлены в создаваемом музее её имени. Будет ли там выставлена и ювелирная коллекция Зыкиной, Татьяна Свинкова не ответила.
Один из самых мирных споров состоялся между родственниками дрессировщицы Натальи Дуровой. Сын известной дрессировщицы Михаил Болдуман мало общался с матерью. Говорят, он с детства был обижен на неё за то, что она больше внимания уделяла своим подопечным животным, чем ему. И всё же Наталья Дурова оставила всё своё имущество только сыну. Имущество это было немаленьким: всё творческое наследие в виде цирка Дуровых, трёхкомнатная квартира на Тверской улице, загородный дом, коллекция из более чем 50 дорогих старинных икон. Как говорят, Наталья Юрьевна хранила у себя ещё и гарнитур с голубыми бриллиантами, который когда-то принадлежал самой Екатерине II. После того как в СМИ подняли шумиху о том, что Болдуману досталось всё, а другим родственникам Дуровой ничего, Михаил отказался от части наследства в пользу брата матери Юрия Дурова.
«Миша не писал отказа от принятия наследства, — рассказал Юрий Дуров. — Юридически всё оформлено на него. Но после похорон Натальи Юрьевны он принял решение передать часть вещей мне. Это старинные картины, иконы, мебель. Эти вещи будут в музее нашего театра». От цирка Михаил также отказался, а вот что стало с бриллиантами Дуровой и существовали ли они на самом деле, остаётся загадкой.
Наследство «грустного клоуна» Яна Арлазорова стало камнем преткновения между дочерью артиста и его отцом и братом. До смерти Арлазорова мало кто знал, что у него есть дочь от актрисы Ёлы Санько. Отец с дочерью не общались больше 20 лет.
Как говорят, Ёла не смогла простить Яну измены, поэтому сама прервала всяческие взаимоотношения с ним и дочери запрещала общаться с отцом. Друзья Яна Арлазорова вспоминали, что, узнав о своём страшном диагнозе — рак, юморист очень хотел хотя бы раз встретиться со своей уже взрослой дочерью. Но судьба не предоставила ему такой возможности. А после смерти Арлазорова Алёна Санько решила претендовать на имущество своего отца, которое досталось её дяде.
Актриса Инна Ульянова оставила всё своё имущество — двухкомнатную квартиру — лучшей подруге Марине Моматюк, которая долгое время ухаживала за актрисой.
Но двоюродная племянница Ульяновой решила, что это несправедливо, и подала иск в суд. Правда, адвокаты говорят, что завещание составлено по всем правилам.
О наследстве ещё одной легенды советского кино Марины Ладыниной также ходило много слухов. Последние годы в квартире с актрисой проживала её домработница Ирина Седенкова. Многие знакомые Ладыниной утверждали, что она хотела, чтобы та прописала её в своей квартире, а затем оставила бы жилплощадь в наследство. Но Марина Ладынина завещала всё имущество своему сыну Андрею, а Седенковой оставила кровать, люстру и рояль.
Молодая жена Александра Абдулова Юлия после смерти мужа в одночасье стала претенденткой на солидное наследство актёра, которое оценивалось примерно в 5 млн долл.
Помимо неё на имущество Александра Гавриловича претендовали его мать Людмила Александровна и брат Роберт. Александр Абдулов завещания не оставил. Юлия договорилась с Людмилой Александровной и Робертом и выкупила их долю в загородном особняке, который Абдулов строил для всей семьи.
Любовь Полищук во многих интервью рассказывала, какая счастливая и дружная семья у них с Сергеем Цигалем, какие прекрасные отношения у её сына от первого брака Алексея Макарова с отчимом. Но, как только случилось несчастье, Сергей Цигаль забрал у Алексея ключи от квартиры в центре Москвы, в которой они жили с его матерью, и с тех пор бывшие родственники предпочитают не общаться друг с другом.
Давно известно, что Людмила Гурченко не жалует свою дочь Марию. Ещё в 1993 г. между ними началась судебная тяжба за однокомнатную квартиру, когда-то принадлежавшую матери Гурченко. Несмотря на то что квартира эта была завещана Марии, Людмила Марковна решила предъявить права на эту жилплощадь и отсудила-таки у дочери две трети от «однушки».

1. Известно, что самое короткое в мире завещание оставил некто Карл Тойшем из германского города Ланген. Оно состояло всего из двух слов: «Все — жене»
2. Одно из самых коротких завещаний написал банкир из Лондона. Оно содержало три слова: «Я полностью разорен».
3. Самое неприличное в истории завещание написал сапожник из Марселя. Из 123 слов, записанных в нем, 94 было невозможно произнести в приличном обществе.
4. Самое сложное для понимания завещание было составлено лаборантом знаменитого физика Нильса Бора. В завещании было так много специальных терминов и сложных фразеологических оборотов, что для его расшифровки пришлось вызывать экспертов-лингвистов.
5. Самая крупная наличная сумма, когда-либо завещанная одним человеком. Генри Форд завещал распределить 500 миллионов долларов среди 4157 учебных и благотворительных заведений.
6. Самое обидное. Один средневековый фермер оставлял 100 ливров своей жене, но велел, если она выйдет замуж, добавить еще 100 ливров, мотивируя тем, что бедняге, который станет ее мужем, эти деньги понадобятся. Увы, в те времена были запрещены разводы.
7. Самое исторически полезное завещание оставил Вильям Шекспир. Он оказался довольно мелочным типом и сделал распоряжение относительно всего своего имущества, начиная от мебели и заканчивая обувью. Завещание это чуть ли не единственный неоспоримый документ, который доказывает существование Шекспира.
8. Самое известное завещание оставил Альфред Нобель. Оно было оспорено родственниками. Они получали только полмиллиона крон, а остальные 30 миллионов были отданы на учреждение знаменитой Нобелевской премии.
9. Самое секретное завещание оставил миллиардер Мишель Ротшильд. В нем, в частности, говорится: …категорически и однозначно запрещаю любую опись моего наследства, любое судебное вмешательство и обнародование моего состояния… Так что реальные размеры состояния до сих пор не известны.
10. Самое большое состояние, оставленное животному. Миллионер и кинопродюсер Роджер Доркас 65 миллионов долларов оставил любимому псу Максимилиану. Суд признал такое решение законным, поскольку при жизни миллионер сделал Максимилиану совершенно человеческие документы. А жене Доркас он оставил 1 цент. Но она, по тем же собачьим документам, вышла замуж за пса и, после его смерти, спокойно вступила в права наследства, поскольку пес, естественно, завещания не оставил.

Самое длинное в мире завещание оставила после себя никому до тех пор не известная американская домохозяйка Фредерика Эвелин Стилуэл Кук в 1925 году. Оно состояло из 95 940 слов и никогда не было прочитано целиком вслух, как это обычно происходит. Миссис Кук не обладала большим состоянием, а ее движимое и недвижимое имущество можно было пересчитать по пальцам. Зато миссис Кук, нажившая за свою долгую жизнь множество друзей и врагов, имела блестящую память и нашла несколько слов (добрых или злых — дело другое) всем им. Она сочиняла завещание 20 лет, и многие, кто видел ее за этим занятием, были уверены, что она пишет роман. Кстати, те, кто все-таки смог прочесть завещание целиком, утверждают, что оно и читается как настоящий женский роман, а если его напечатать, то читательский успех гарантирован.

За право считаться самым кратким завещанием соревнуются сразу несколько документов. Тем не менее официально таковым считается последняя воля немца Карла Тауша. 19 июня 1967 года в присутствии нотариуса он собственноручно написал на листе бумаги всего два слова: «Все жене».

Самое обидное завещание составил австралиец Френсис Лорд, который, отписав свое состояние благотворительным организациям, друзьям и слугам, в конце упомянул и жену. Ей он завещал один шиллинг — чтобы она «купила билет на трамвай, поехала куда-нибудь и утопилась».

Самым щедрым завещателем можно считать знаменитого писателя Роберта Льюиса Стивенсона, который подарил одной из подруг свой день рождения. Дама родилась в Рождество 25 декабря, и ее собственный праздник всегда забывали. Перемена этой даты на 13 ноября, день рождения писателя, могла бы изменить ситуацию, но последнюю волю автора «Черной стрелы» и «Острова сокровищ» суд удовлетворять запретил: Стивенсон не был законным владельцем дня рождения, а потому не мог его никому завещать.

Надо сказать, что во многих странах существуют законы, ограничивающие возможность завещать имущество, чтобы защитить права наследников. В Иране, например, две трети имущества умершего должно распределяться между родственниками, и только оставшейся третью завещатель может распоряжаться по своему усмотрению. Во Франции, Испании и, например, на Кипре доля «наследства по праву» — 50%, а лишить наследства человека можно только в случае совершенно исключительных обстоятельств, например убийства. «Хорошо известно, что убийца не может наследовать своей жертве,— говорит британский адвокат Лоуренс Хойт.— Эта норма присутствует в том или ином виде в законодательстве большинства стран и действует даже в отношении ближайших родственников». Еще одну меру защиты от злоупотреблений придумали в свое время создатели знаменитого Кодекса Наполеона, который до сих пор остается основой гражданского права не только во Франции и бывших французских колониях, но и во многих странах Европы и Латинской Америки.
В соответствии со статьей 909 кодекса «докторам, прочим медикам и аптекарям, наблюдавшим человека во время болезни, ставшей причиной его смерти, запрещается получать прибыль в виде прижизненных или посмертных даров от такого человека, сделанных во время болезни». Исключением из этого правила была лишь выплата обычного гонорара за услуги в соответствии с выписанным врачом или аптекарем счетом.
Впрочем, есть и другие ограничения. Когда некий житель американского города Спрингфилд (штат Орегон) в завещании пожелал, чтобы из его кожи сделали переплет для его сборника стихов, власти отказали наследникам: воля завещателя вступала в прямое противоречие с нормами местного законодательства о том, как следует поступать с трупами.
Не было выполнено и последнее желание Мэри Мерфи, богатой калифорнийской вдовы. Она распорядилась усыпить ее любимую собаку Сайдо, чтобы «избавить последнюю от моральных мук, связанных с потерей хозяйки». За собаку вступилось общество борьбы против жестокого обращения с животными, которое доказало, что умерщвление здоровой и молодой собаки нарушает калифорнийское законодательство.
«Норма, в соответствии с которой завещание или его отдельное положение признается недействительным, если оно нарушает существующее законодательство, практически повсеместна,— утверждает американский юрист Джереми Уайт.— Именно поэтому в Иране или Бельгии вы никогда не сможете завещать свое имущество собаке или кошке, а в Америке или Европе, скажем, указать в качестве наследника Осаму бен Ладена». Тем не менее необыкновенно большое количество странных завещаний, написанных в Британии, Америке или прочих государствах, законодательство которых основано на англосаксонском праве, объясняется как раз тем, что там права завещателя практически ничем не ограничены. Ваша последняя воля — только ваша. Оспорить ее можно, лишь если есть основания сомневаться, что завещатель находился в здравом уме.

Даже при наличии запретов их можно обойти. Как, например, в случае с собаками или кошками, которые довольно часто становятся наследниками крупных состояний. Даже в тех штатах США, в которых действует однозначный запрет на завещание имущества животным, завещатель вполне может создать благотворительный фонд или трест, единственной задачей которого будет забота о любимой кошке или собаке. Так поступила и Леона Хелмсли, которая не завещала $12 млн любимой собачке по кличке Беда, а просто выделила эти деньги на ее содержание.

Кстати, первым человеком, завещавшим все свое имущество животным, считается житель американского города Коламбус Джонатан Джексон, поручивший своим душеприказчикам выстроить общежитие для кошек с удобными спальнями, столовой, библиотекой и концертным залом, в котором кошки могли бы наслаждаться музыкой, и удобной крышей для прогулок.

Самым богатым животным считается собака по кличке Гюнтер IV. В 1991 году германская миллионерша графиня Карлотта фон Либенштайн оставила 139 млн немецких марок своему псу Гюнтеру III. От него деньги перешли его единственному сыну и наследнику — Гюнтеру IV.

Впрочем, животные — не самые необычные наследники. Некая женщина из округа Чероки (штат Северная Каролина) оставила все свое состояние Богу. Суд, рассмотрев завещание и не найдя оснований для его отмены, поручил местному шерифу найти бенефициара и обеспечить передачу ему наследства. Через несколько дней округ Чероки прославился во всем мире как единственное место на планете, официально признавшее свою богооставленность. В докладе шерифа местному судье говорилось: «После повсеместных и тщательных изысканий мы не смогли обнаружить Бога на территории этого округа».

В свою очередь, финское правительство имеет все основания считаться единственным на земле представителем дьявола. Один из граждан страны завещал все свое имущество Сатане. Государство успешно отсудило все деньги себе.

А одно из до сих пор не исполненных завещаний сделано неким французом, оставившим все свое имущество «первому человеку, вступившему в контакт с жителем любого небесного тела, за исключением Марса».

Запреты и ограничения, налагаемые законодательством на завещателей, мало ограничивают их богатую фантазию и нисколько не мешают им даже из могилы пытаться контролировать своих детей и внуков.
Один лондонский еврей, к примеру, оставил наследство детям, поставив, однако, условие, что те «никогда не станут членами парламента, не займут иной публичной должности, не займутся игрой на бирже, не перейдут в другую веру и не женятся на нееврейке». А один рассерженный на свою страну француз оставил завещание в пользу «бедняков Лондона», объясняя свое решение тем, что Франция — страна «ублюдков и дураков». Он, кроме того, потребовал, чтобы его тело было брошено в море в миле от британского берега.
Еще один француз оставил деньги на проведение ежегодного конкурса на самый красивый нос, к которому «допускаются представители всех наций и рас, за исключением русских, при условии, что участники конкурса имеют рыжие волосы и черные брови». А некий венский миллионер, боявшийся темноты, потребовал, чтобы в его могиле всегда горел свет.
Джон Боумен, предприниматель из Вермонта, умер, похоронив перед этим любимую жену и двух дочерей. Абсолютно уверенный в том, что он встретит их на том свете и каким-то образом сумеет вернуться в этот мир, он распорядился хранить свой особняк в полной готовности к возвращению и ежевечерне подавать на стол поздний ужин. Боумен умер в 1891 году. Поздний ужин в его особняке перестали подавать лишь в 1950 году, когда кончились выделенные на содержание дома и слуг деньги.
Последняя воля звезды калифорнийского высшего общества Сандры Уэст состояла в том, чтобы похоронить ее в шелковом ночном халате за рулем любимого автомобиля Ferrari, причем душеприказчику было поручено проследить за тем, чтобы кресло было отодвинуто для максимального комфорта. Последняя воля была выполнена. Правда, душеприказчик решил залить могилу бетоном, опасаясь вандалов, которые могли бы покуситься на дорогой автомобиль. Куда проще было выполнить волю американской певицы Дороти Дэндбридж, написавшей: «В случае смерти не снимайте с меня одежду, в чем бы я ни оказалась — с шарфом, в халате или чем угодно. Кремируйте как есть!»
Один из театров Буэнос-Айреса с удовольствием принял несколько десятков тысяч долларов от бывшего артиста Хуана Потомаки, согласившись на условие завещания о том, что череп господина Потомаки использовался бы в постановках «Гамлета». А вот от дара кинозвезды Вивьен Ли, завещавшей свои глаза банку донорских органов, было решено отказаться из-за того, что актриса страдала туберкулезом.

При всем множестве самых эксцентричных завещаний чемпионом среди завещателей по праву может считаться канадский адвокат Чарльз Миллар, чье завещание — не просто собрание не слишком добрых шуток над ближними, но и документ, который оказал фантастическое влияние на жизнь не только его родного города Торонто, но и всей Канады.

Чарльз Миллар умер в 1928 году, и его последняя воля сразу стала сенсацией. Он упомянул в завещании двух приятелей, судью и священника, известных по всей Канаде ненавистью к любым видам азартных игр. Им он оставил крупный пакет акций одного из ипподромов. Кроме того, что оба в результате получали прибыль от азартных игр, они автоматически — как акционеры — становились членами жокей-клуба, с которым оба многие годы боролись. Судья и проповедник приняли дар. Еще пятерым своим товарищам, принципиальным противникам пьянства и алкогольных напитков, Миллар завещал акции пивоваренной компании. Лишь один из пяти отказался от наследства. Еще трем знакомым, которые терпеть не могли друг друга настолько, что отказывались находиться в одно и то же время в одном и том же месте, он завещал свою виллу на Ямайке. Но самым главным пунктом была небывало крупная сумма денег, которую адвокат завещал «той из жительниц Торонто, которая в течение десяти лет со времени моей смерти произведет на свет наибольшее количество детей». Этот пункт завещания не один раз пытались оспорить в суде, но Миллар был хорошим адвокатом, поэтому придраться было не к чему. То, что происходило затем в Канаде, назвали «большим торонтским дерби». Всплеск рождаемости в Торонто, да и по всей Канаде в это десятилетие был феноменальным. В итоге 30 мая 1938 года, ровно через десять лет после смерти Миллара, городской суд начал рассматривать заявки на наследство. Женщина, успевшая за десять лет родить десять детей, была дисквалифицирована — оказалось, что не все ее дети от одного и того же мужчины, как этого требовал Миллар. Дисквалификации подверглась и еще одна женщина: она девять раз рожала, однако пятеро детей были мертворожденными. Обе дамы получили утешительный приз в $13 тыс. $500 тыс. были распределены в равных долях между четырьмя семьями, в которых за десять лет родилось по девять детей. Как позже сообщали газеты, больше детей в этих семьях не было.